Сапожников Михаил Александрович - лётчик 48-го гвардейского отдельного авиационного полка дальней разведки (Главное Командование ВВС Красной Армии), гвардии младший лейтенант.
Родился 23 ноября 1920 года в городе Верхняя Тура ныне Свердловской области в семье рабочего. Русский. В 1922 году его семья переехала в город Чебоксары (ныне Чувашская Республика). Там окончил 7 классов и аэроклуб. Работал слесарем на Чебоксарском авторемонтном заводе. Призван в армию в июне 1940 года. В 1941 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу пилотов, по окончании которой получил отличную выпускную аттестацию, где говорилось: «М. Сапожников является грамотным, хорошо подготовленным воздушным разведчиком. Теоретический курс усвоил отлично. Хорошо владеет техникой пилотирования самолетов Р-5 и Пе-2…».
Во время Великой Отечественной войны в действующей армии – с октября 1941 года. Воевал в 40-м бомбардировочном авиационном полку (с декабря 1941 года - 40-м авиационном полку дальней разведки Главного Командования Красной Армии, с 8 февраля 1943 года - 48-м гвардейском авиационном полку дальней разведки Главного Командования Красной Армии, с июля 1944 года - 48-м гвардейском отдельном разведывательном авиационном полку).
Совершал разведывательные полеты в глубокий тыл противника на самолетах Пе-2 и Пе-3, снабжая Главное Командование ценными разведывательными сведениями при проведении крупнейших военных операций.
При выполнении боевых заданий неоднократно подвергался обстрелу зенитной артиллерией и атакам истребителей противника.
17 сентября 1942 года экипаж в составе летчика – командира звена старшины М.А. Сапожникова, штурмана – младшего лейтенанта П.В. Гончарова и воздушного стрелка-радиста сержанта П.С. Просвирова выполнял боевое задание по разведке аэродромов Калач и Тацинская на Сталинградском фронте. Самолет был атакован истребителями противника и подожжен. Экипаж, выбросившийся на парашютах, попал в плен, однако через 8 дней бежал из плена и возвратился в часть.
Самолет «Петляков-2», управляемый Сапожниковым, на большой высоте пересек линию фронта. Внезапно вынырнув со Стороны солнца, Сапожников заснял места скопления танков и автомашин противника. Выполнив задание, самолет лег на обратный курс. В это время стрелок заметил, как ниже их машины появились два «мессершмитта».
— Вижу два истребителя противника,— передал командиру стрелок-радист.
В то же мгновение по машине Сапожникова ударила короткая пулеметная очередь. Младший лейтенант только тут заметил, как над его машиной вилась шестерка истребителей противника. Продолжая наблюдение за первыми двумя истребителями, стрелок-радист не заметил другую группу «мессершмиттов». Этот промах и повлек за собой тяжелые последствия.
Оцепив обстановку, Сапожников отдал приказ отбиваться. «Меесершмитты» продолжали наседать со всех сторон. Выл убит стрелок-радист.
Один из снарядов немецких истребителей повредил систему управления самолета. Машина перестала слушаться. Младший лейтенант приказал штурману Петру Гончарову покинуть самолет. В ту минуту, когда подбитая машина стала беспомощно падать. Сапожников выбросился из машины. Он замедлил падение, чтобы проследить, как будет снижаться штурман. Но над ним уже кружились два «мессершмитта». Один за другим заходили они на цель и из пулеметов расстреливали боевого товарища. Кровью обливалось сердце младшего лейтенанта.
Рев самолетов заставил Сапожникова оглянуться. Позади себя летчик увидел вражеские истребители, шедшие прямо на него. Холодный пот выступил у него на лбу. Младший лейтенант понял, что немцы намерены расправиться и с ним. Он не растерялся: подтянув стропы парашюта, ускорил свое падение. Пули немецких летчиков прошли над головой. А когда истребители, развернувшись, вновь стали заходить на цель, Сапожников затормозил падение. Пули прошли мимо.
Сапожников приземлился недалеко от большака, по которому ползли облепленные людьми обозы. Освободившись от парашюта, он попытался встать на ноги, во несколько человек в форме немецких солдат опередили его.
— Рус, хальт!— горланили они.
Несколько грубых солдатских рук моментально стащили с него гимнастерку, сапоги и брюки.
Затем к нему подошел солдат с лычком обер-ефрейтора и, показав на мотоцикл, сказал на ломаном русском языке:
— Рус!.. Лагерь... Вертячий...
Сапожникова втиснули в коляску мотоцикла и повезли на запад. Мотоцикл, подскакивая на кочках и поднимая густое облако пыли, на большой скорости несся по извилинам дорог. Сапожников догадался, что его переправляют в ближайший лагерь военнопленных. Он сожалел, что так мало успел сделать за два военных года. Только 45 боевых вылетов.
Скоро мотоцикл с грохотом ворвался в небольшой хутор. Улицы его были пустынны и мертвы.
— Может, это и есть хутор Вертячий,— подумал младший лейтенант.
Не замедляя хода, немецкий мотоцикл проскочил на край хутора. Здесь и был лагерь военнопленных.
Знакомство с порядками в лагере началось с первой же минуты, Михаила Сапожникова втолкнули на площадку, обнесенную со всех сторон колючей проволокой.
Вечером охранник нанес ему палкой сильный удар по голове за то, что он нарушил порядок построения. За сутки Сапожников получил, как и все в лагере, два стакана воды и три ложки запаренной ржи.
Младший лейтенант никак не мог примириться с мыслью, что он в плену у фашистов. Ведь только сегодня утром его провожали славные боевые товарищи и желали успеха. Ведь совсем недавно он поднимал свою машину в солнечную синеву неба. А теперь вот четырехугольный кусок порыжелой земли, опутанный густой стальной паутиной, и бульдожья морда немца с автоматом.
«Неужели конец,— думал Сапожников,— неужели так бесславно закончится жизнь?» И какой-то внутренний голос отвечал: «Нет, не всё еще потеряно. Мужайся !» То был голос жизнеутверждающей молодости, голос пламенного советского патриота.
Заря еще только занималась, когда раздался лающий крик немецких часовых. Обессиленных пленников поднимали на работу. В трех километрах от лагеря высилась березовая роща. Каждый день здесь под дулами фашистских автоматов от темна до темна пилили лес на дрова советские военнопленные. Некоторые падали от истощения тут же, у серебряных стволов берез. Тогда к ним размеренными шагами подходил часовой со свастикой и в упор расстреливал короткой автоматной очередью.
Михаил Сапожников чувствовал в себе пока еще не растраченные силы. Одна дума владела всем его существом: «Бежать! Бежать, чтобы мстить за дикие издевательства над советскими людьми!»
Побег удалось совершить на другой день вечером. Углубившись в лес, Сапожников с двумя товарищами незаметно скрылись с глаз часового.
Трое безоружных советских воинов пробирались вверх по Дону. Шли по ночам. .Днем отлеживались в балках, в воронках от бомб, в густой траве. Ползли на животе, передвигались на четвереньках. Жевали просо, ели траву.
На четвертую ночь они ясно услышали гул артиллерийской канонады и шли на него. Сырой серый рассвет застал их недалеко от передовой. Уже видны были вспышки советских орудий. Какой несказанно милой и желанной показалась Сапожникову раскинувшаяся вот рядом, за немецкими блиндажами, свободная русская земля. Рискуя каждую минуту быть обнаруженными, три командира Красной Армии притаились в глубокой балке. Было досадно, что слишком скоро наступил рассвет, и они не смогли преодолеть еще каких-нибудь восемьсот метров. В эти часы томительного ожидания с кинематографической быстротой проплыли в сознании младшего лейтенанта картины его жизни. Зеленая тихая улица в Чебоксарах и небольшой деревянный домик, в котором тоскует по нему еще не старая милая мать. Голубой лед катка и стремительная игра в хоккей. Просторный аэродром с цветущей ромашкой по краям. Синее небо и первый самостоятельный вылет. Волга. Школа летчиков. И снова мама, ласковая, вечно заботливая мама. Но вот пришла война. Рапорт: «Прошу отправить на фронт немедленно». Родная Москва. Жестокие октябрьские бои сорок первого года. И первое боевое задание. И первые схватки с вражескими истребителями. Когда он увидел близко от себя «мессера»? Кажется, на двенадцатом боевом вылете. Да, да. Летал на самоленский аэродром. Заснял. На обратном пути перехватили истребители. Стрелок поджег один из «мессеров». А Сапожников увел свою машину в облака.
Холодные капли дождя вернули младшего лейтенанта к действительности. Шел сильный дождь.
— Ну, друзья, дождь нам на пользу;—сказал Михаил шепотом,— тронулись к своим.
В сплошной пелене дождя и окользя коленями по мокрой земле, поползли на восток. И сами, не зная как, сразу ввалились в немецкий окоп. На дне его безмятежно спали два гитлеровца. Один из них попытался выстрелить, но быстро был обезоружен Сапожниковым и задушен. Такая же участь постигла и второго фашиста. Советские командиры вооружились немецкими автоматами и гранатами. И снова, тесно прижимаясь к разбухшей от влаги земле, поползли дальше. Ослепительные немецкие ракеты поздно обнаружили спасшихся от плена людей. Еще один рывок, и Сапожников с друзьями был уже у советских бойцов...
К 13 ноября 1943 года М.А. Сапожников совершил 113 боевых вылетов на разведку стратегически важных объектов в глубоком тылу противника.
Им обнаружено и подтверждено фотодокументами: аэродромов – 68, автомашин с грузами и войсками – 98100, железнодорожных составов – 170, вагонов и платформ – 16400, танков – 1573, самолетов – 2137, переправ – 13, зенитной артиллерии – до 12 дивизионов, пехоты – до 3 полков, сфотографирована площадь переднего края обороны в 18000 квадратных километров.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года за умелое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм Сапожникову Михаилу Александровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
С апреля 1944 года до конца войны его полк находился в подчинении Московского, а затем Одесского военного округа (в августе 1944 года выполнял разведывательные боевые задания, находясь в системе разведывательной авиации Главного Командования).
После окончания войны продолжал службу в Военно-Воздушных Силах. В 1951 году окончил Высшие лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава (КУОС). Служил на командных должностях в авиации.
С 1960 года полковник М.А. Сапожников – в запасе. Жил в городе Чебоксары. Работал начальником штаба Чебоксарского аэроклуба, инженером по подготовке кадров диспетчерской службы движения в Управлении железной дороги Горький – Казань, с мая 1972 года – помощником командира авиаэскадрильи Чебоксарского объединенного авиаотряда (Чебоксарский аэропорт). Избирался депутатом Верховного Совета Чувашской АССР. Занесен в Книгу трудовой славы и героизма Чувашской АССР.
Скончался 8 сентября 1979 года. Именем М.А. Сапожникова названа улица в городе Чебоксары.
Награжден орденами Ленина (4.02.1944), Красного Знамени (21.10.1943), 2 орденами Красной Звезды, медалями.
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15357
https://proza.ru/2018/09/23/754