27 июля 1943 года первое боевое крещение в ходе битвы на Орловско-Курской дуге получил 30-й Уральский добровольческий танковый корпус, впоследствии – 10-й гвардейский танковый Уральско-Львовский Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова добровольческий корпус.

 В фондах Уральского государственного военно-исторического музея хранится рукопись историко-документального очерка боевого пути уральских добровольцев. Автор очерка – ветеран корпуса военный журналист Сергей Георгиевич Александров, специальный корреспондент корпусной газеты «Доброволец». Дата написания очерка – ноябрь 1946 года.

В авторском вступлении Сергей Георгиевич писал, что работа над созданием истории боевого пути соединения началась ещё осенью 1943 года в Брянском лагере, где, после тяжёлых боёв за Орёл, корпус пополнял свои ресурсы, и там же ему было вручено Гвардейское Боевое знамя.

В числе работавших над материалами, вошедших затем в очерк, Александров называет своих боевых товарищей: гвардии старших лейтенантов Стегаря С. А. и Резника Я.Л., гвардии лейтенанта Самсонова С. Н.

Очерк писался по горячим следам событий и их непосредственными участниками, поэтому все приводимые в нём факты тщательно выверены.

Сергей Георгиевич писал:

«24 июля 1943 года части и соединения 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса начали марш в выжидательный район. В этот день вечером уральцы-добровольцы услышали по радио приказ Верховного Главнокомандующего товарища Сталина об окончательной ликвидации июльского немецкого наступления из района южнее Орла и севернее Белгорода в сторону Курска. Утром 25 июля на марше в подразделения была доставлена корпусная газета «Доброволец» с этим приказом. Всех воодушевляла замечательная победа Красной Армии… Немецкий план летнего наступления полностью провалился. Разоблачена была легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы всегда отступать.

В планах немецкого командования Орловский плацдарм играл главенствующую роль. Опираясь на него, немцы рассчитывали прорвать нашу оборону на Курской дуге и пойти в новый поход на Москву. На Орловском плацдарме было сосредоточено 17 танковых, 2 моторизированных и 11 пехотных дивизий. Когда немецкий план летнего наступления провалился, гитлеровское командование поставило целью отсидеться за оборонительными сооружениями и рубежами Орловского плацдарма, которые строились в течение двух лет. Немецкое командование, отчаянно цепляясь за «Орловскую крепость», отдавало приказ за приказом своим войскам не отступать ни на шаг, сражаться до последнего солдата. И когда 4-я танковая армия и в составе её 30-й Уральский добровольческий танковый корпус перешли в наступление, нанося глубокий фланговый удар и создавая угрозу полного окружения всей орловской группировки немецких войск, сюда были спешно переброшены с других участков фронта танковая дивизия СС «Великая Германия», 9-я, 18-я, 20-я танковые, 10-я и 25-я моторизированные и 253-я пехотная дивизии.

Советским войскам предстояло преодолеть оборонительную полосу, эшелонированную в глубину на 25–30 км. Немцы создали систему опорных пунктов и узлов сопротивления в сёлах и деревнях на господствующих высотах и по берегам рек. Подступы к ним были густо минированы и защищены противотанковыми рвами, эскарпами, проволочными заграждениями и другими инженерными сооружениями. В среднем на каждый километр по фронту обороны немцев приходилось здесь по 10 танков, 4 орудия крупного калибра, 11 противотанковых орудий, 14 станковых пулемётов, 76 ручных пулемётов и 10 миномётов, по 2000 солдат и офицеров. В воздухе непрерывно «висели» десятки немецких самолётов, стремившихся бомбить и обстреливать боевые порядки наших частей. Да и сама местность, открытая для воздушного наблюдения, простреливаемая с высот всеми видами оружия, пересечённая большим количеством глубоких и обрывистых оврагов и рек, из которых: Орс, Нугрь, Маховица без инженерных сооружений были непроходимы для танков, представляла собой сильную противотанковую защиту немецких войск.

Таков был «Орловский плацдарм» немцев – поле первого сражения уральских добровольцев…»

27 июля 1943 года уральские добровольцы приняли свой первый бой.

Александров вспоминал:

«Жёстким и суровым оказывалось боевое крещение добровольцев. Враг был силён, уверен и коварен. А добровольцы ещё не имели боевого опыта. Напряжённой и упорной была их учёба, многому научились они, но первый бой был для них полон неожиданностей, обнаружились многие неполадки. Некоторые танковые экипажи, смело идя в атаку, не сумели предохраниться от огня противника, не использовали складки местности и их машины выбыли из строя. У молодых неопытных автоматчиков забило песком стволы и диски автоматов.

Недостаток опыта и боевой слаженности проявлялся и в руководстве частями и подразделениями. Так, танкисты – свердловцы, не имея точных данных разведки о расположении противника, попали под обстрел ещё в походной колонне и развёртывались в боевые порядки под огнём врага. Успех танкистов-молотовцев не был поддержан и закреплён из-за недостаточной связи и взаимодействия бригад. Сказались и недостатки, вызванные краткостью времени подготовки к бою. Тема «Форсирование водных преград» не была отработана, а боевые действия добровольцев начались именно с преодоления водного рубежа противника.

Тяжёлым, трудным и смертельно опасным был начавшийся боевой путь. Но никто не дрогнул, ни один доброволец не пал духом… Царило бодрое настроение и уверенность в неминуемом разгроме врага. Кровь погибших в первой схватке боевых товарищей вызывала в добровольцах новую ненависть к врагу, укрепляла их ярость и жажду мщения. Все в ночь после боя с благовением называли имя комбата Рахматулина, сгоревшего вместе со своим танком. Первым пробился он сквозь шквал вражеских снарядов и мин к Орсу и открыл огонь по немцам. Уже в дыму и пламени была его боевая машина, а он всё продолжал стрелять…

Утром 28 июля наступление возобновилось. В 10.00 началась артиллерийская и авиационная обработка переднего края обороны противника. По общему сигналу загрохотали пушки и открыли огонь миномёты. И надо сказать, уральцы хорошо позаботились об огневой мощи своего корпуса. 411 артиллерийских и миномётных стволов (включая танковые орудия) обрушили на врага тысячи снарядов и мин. Кроме того, корпусу придали 2 артиллерийских полка 152-мм орудий. Штаб артиллерии корпуса к этому времени располагал исчерпывающими данными и чётко спланировал огонь. Почти каждое орудие имело цель. Столбы дыма и земли застилали горизонт, на головы фрицев сыпался ливень снарядов, мин и авиационных бомб. Ударили наши «Катюши» по скоплению противника в районе Шемякино. Их 236 мин, как огненные кометы, рассекая дым и пыль, клубившиеся над землёй, пронеслись вглубь вражеской обороны.

30-я мотострелковая бригада и мотострелковый батальон 197-й танковой бригады при поддержке 299-го миномётного полка перешли в наступление. Противник, хотя и понёс большие потери от огня нашей артиллерии, продолжал упорно держаться на прежних позициях и оказывал яростное сопротивление. Завязался многочасовой ожесточённый бой…

К 6 часам утра 29 июля переправились на южный берег Орса все бригады и части корпуса. 243-я Молотовская танковая бригада и 30-я мотострелковая бригада, преследуя отступающего противника, к 8 часам утра заняла населённые пункты Клягинский, Однощёкино, Сухачёво, Колонтаево и подошли к населённому пункту Воскресенский.

Первый бой был выигран. К чести уральских добровольцев надо отметить, что это был очень трудный бой. В полосе наступления корпуса по фронту 4 – 5 километров немцы сосредоточили до 100 орудий разного калибра, до 54 тяжёлых и средних миномётов, 3 батареи шестиствольных реактивных миномётов, до 20 самоходных орудий и около 75 танков. На переднем крае оборонялось до 5000 немцев. И всё это на очень выгодном рубеже, за многочисленными инженерными сооружениями. Добровольцам не хватало ещё боевого опыта, но они смело, бесстрашно шли вперёд, действовали дерзко и самоотверженно. Победа осталась за нами. Противник потерял в бою на Орсе только убитыми 1800 солдат и офицеров. Огнём нашей артиллерии и танков было сожжено 6 немецких танков, уничтожено 7 артиллерийских и 5 миномётных батарей, два самоходных орудия, сбито два самолёта противника и захвачены значительные трофеи.

Однако это была лишь первая линия обороны противника. У села Воскресенский на реке Нугрь завязался новый, столь же напряжённый ожесточённый бой».

Среди добровольцев были уралмашевцы мастер Антон Огарок, слесарь Геннадий Нестеров и работник ОТК Пётр Трепачев. Их танк прорвался первым через реку. За ним мчались в атаку остальные машины батальона. В это время командир танка лейтенант Еременко был тяжело ранен. Командование принял на себя наводчик орудия Огарок. Продолжая наступать на врага, пока он не успел закрепиться на следующем рубеже, экипаж далеко оторвался от своего подразделения. Противник воспользовался этим и сконцентрировал огонь на одном танке. Сорвало гусеницу, загорелся бак с топливом, пламя охватило танк. Немцы окружили машину, предлагали сдаться. Танк горел, но экипаж отвечал огнём по врагу. Тогда приблизились «тигры». Снаряд за снарядом полетел в пылающую машину…

Видимо, страшен был немцам этот гибнущий в огне, но сражающийся танк – даже когда он взорвался, гитлеровцы продолжали стрелять…

Фашисты быстро усвоили – уральцы – это страшные танковые удары, это беспримерное мужество, презрение к смерти, железная стойкость, неодолимая ярость уральских бойцов.

Из воспоминаний Александрова:

«Вот допрашивают пленного оберфедфебеля первой роты танковой разведгруппы № 125 25-й танковой дивизии Вальтера Шефера. Он дрожит и всё косится на ножи, что висят в чёрной оправе на поясе у каждого добровольца.

– Шварц мессер… Шварц мессер, – невнятно бормочет он, озираясь.

Офицер, допрашивающий пленных, заметил, какое впечатление производят на немцев чёрные ножи, и заинтересовался в чём тут дело. Оказалось, среди немцев распространился слух о том, что у русских появилась новая дивизия «чёрные ножи», страшная своим напором и силой удара в бою.

– Шварц мессер – унс капут (чёрный нож – нам конец), – говорили между собой немцы, напуганные разгромом под Курском и неожиданно появившимися свежими частями Красной Армии.

От души посмеялись добровольцы над этим признанием врага. Обыкновенный нож, подаренный им златоустовскими рабочими для бытовых нужд, стал в глазах напуганного врага отличительным признаком «особых войск» – самых храбрых и беспощадных в бою».

Справка:

Основа легендарного «чёрного ножа» – классический нож НР-40 – нож разведчика образца 40-го года. Клинок ножа стальной, из златоустовской углеродистой легированной стали 50Х15МФ. Рукоять ножа деревянная, цельная, круглая, чёрного цвета, с традиционным для финских ножей утолщением рукояти от нижней оковки к её верхней части. Гарда плоская, металлическая. Ножны деревянные, покрытые лаком чёрного цвета. Прибор ножен металлический, состоит из устья и наконечника, также окрашенных в чёрный цвет, что и было отличием ножей добровольцев.

Оригинал этой серии ножей был изготовлен «Златоустовским инструментальным комбинатом» в 1943-м году. Бригадами комсомольцев эта серия была изготовлена добровольно, без всякой оплаты своего труда – под лозунгом «Все для Победы!» Клеймо на клинке «ЗиК» означает «Златоустовский инструментальный Комбинат». Позднее нож делали ещё на двух заводах Златоуста. Под клеймом располагался год изготовления: 1943 – у ножей для добровольческого танкового корпуса.

Такой нож и получил в качестве подарка каждый боец и командир Уральского добровольческого танкового корпуса. В спецификации нож был обозначен как НА-40/43 (нож армейский), а не НР-40. На эту особенность в экипировке уральцев сразу обратила внимание немецкая разведка, что подчёркивалась в донесениях. Склонное к мистике руководство СС усмотрело в этом особый знак, расценивая изделие златоустовских оружейников как колдовской дар, дающий обладателю ножа силу и победу.

Всего было выпущено 3356 таких ножей. Украшенные дополнительно ножи были подарены Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину и Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову.

«Чёрный нож» стал символом Уральского добровольческого танкового корпуса. Сами добровольцы написали о нём песню, где были такие строки:

Шепчут в страхе друг другу фашисты,

Притаясь в темноте блиндажей,

– Появились с Урала танкисты –

«Дивизия чёрных ножей»!

Беззаветных бойцов отряды

Их отвагу ничем не убьёшь,

Ой, не любят фашистские гады

Наш уральский стальной чёрный нож!

С 27 июля по 17 августа 1943 года в ходе Орловской операции воины корпуса уничтожили 7 033 солдат и офицеров врага, 50 танков, 133 орудия, 132 миномёта, захватили 40 орудий, 41 пулемёт, 346 винтовок. Было освобождено из фашистской неволи свыше 15 тысяч советских людей.

Таково было начало героического боевого пути уральских добровольцев-танкистов, длиною в 5000 километров (из которых 2500 километров они прошли непосредственно в боях) и завершившегося в мае 1945 года в Берлине и Праге.

7 июля 2012 года губернатор Свердловской области Е. В. Куйвашев издал Указ, где первым пунктом записано: «Установить знаменательную дату Свердловской области «День народного подвига» по формированию Уральского добровольческого танкового корпуса в годы Великой Отечественной войны» и отмечать её ежегодно 11 марта».

 Игорь Лындин, ведущий научный сотрудник.

Источник: http://ugvim.ru/news/pervye-boi-uralskikh-tankistov-dobrovoltsev.html