Постановлением Государственного Комитета Обороны от 1 июля 1941 года № 2сс Уральский завод тяжелого машиностроения имени Серго Орджоникидзе (УЗТМ) подключался к производству корпусов и башен для танков КВ. Предприятие имело необходимое оборудование для налаживания броневого производства, но опыт подобных работ отсутствовал. А согласно утвержденному плану, до конца года требовалось изготовить, ни много ни мало, 605 комплектов для КВ-1. Первые пять завод должен был сдать в июле, затем, по возрастающему графику: август — 25, сентябрь — 75, октябрь 125, ноябрь — 175 и декабрь — 200. Однако выполнение сильно отличалось от плана — первые пять комплектов были сданы лишь в августе, 40 — в сентябре, 140 — в октябре, 185 в ноябре и 235 в декабре. Помимо этих 605, пять комплектов (в виде раскроя) в сентябре 1941 года отгрузили заводу № 78 в Челябинске.
Уралмашзаводу поручалось выпускать бронекорпуса для тяжёлых танков, сборка которых шла на Челябинском тракторном заводе, названном на время войны ЧКЗ - Челябинским Кировским. На Уралмаш тоже прибыла группа специалистов с Кировского завода. «До войны ни один инженер на заводе не имел дело с бронёй», — писал позже уже в мирное время директор Уралмаша Борис Музруков. Для производства бронекорпусов на заводе не хватало сварщиков, необходимой оснастки и производственных площадей. Узким местом стала сварка, как раз та технология, на которой базировалось танкостроение. И особенно это сказывалось на производстве башни — самой трудоёмкой части корпуса. Всё это привело к срыву задания.
В сентябре 1941 года руководство завода получило за подписью И.В. Сталина, возглавлявшего Государственный Комитет Обороны СССР, жёсткую телеграмму с требованием выполнить заказы по поставке бронекорпусов. «Через несколько дней вы окажетесь нарушителями своего долга перед Родиной», — гласило послание.
На заводе понимали: надо искать новые решения. В то время считалось, что танк можно делать только из проката, сваривая листы броневого металла. На Уралмаше специалисты выдвинули революционную идею делать башню литой. Ранее этот метод изготовления бронекорпусов в танкостроении не применяли из-за того, что литая броня получалась рыхлой и непрочной. Но уральцы на свой страх и риск решили усовершенствовать технологию плавки и литья.
- Умные головы сочли, что надо задействовать металлургию. Она давала большие возможности для наращивания выпуска продукции. А литейщики у нас были классные, можно сказать лучшие в стране - мастер сталефасонного цеха Константин Михайлович Зверев, заместитель главного металлурга Юрий Павлович Шкабатура. Это была их идея. Её поддержали главный металлург Ижорского завода, приехавший к нам на Уралмаш, Дмитрий Яковлевич Бадягин, специалист по броне Иосиф Соломонович Кватер, — рассказывал научный сотрудник музея истории Уралмашзавода Сергей Агеев. — И эта идея полностью себя оправдала, башни пошли потоком.
В апреле 1942 года в дополнение к производству корпусов тяжёлых танков Уралмаш освоил выпуск бронированной «одежды» и для Т-34. На башне «тридцатьчетвёрки» сварная технология уже не использовалась вовсе. Всего за годы войны Уралмаш выпустил 19 225 бронекорпусов для танков и самоходных орудий. Кстати, отличительная особенность уралмашевской литой и кованой башен для «тридцатьчетвёрки» - их обтекаемая шестигранная форма, за счёт этого снаряды, попадавшие в такую броню, часто рикошетили. Эту башню прозвали «уралмашевской гайкой».
Интересно, что со временем, когда стало не хватать формовочно-заливочных площадей в литейном цехе, в короткие сроки уралмашевцам удалось отработать технологию литья танковых башен в кокили (металлические формы), что до них и вовсе считалось фантастикой.
Немецкие специалисты так до конца войны и не смогли освоить броневое литьё, что не позволило Германии угнаться за темпами производства танков в СССР.
Еще в начале Великой Отечественной войны всего за несколько месяцев были реконструированы цеха, предназначенные для выпуска металлургического оборудования по индивидуальным проектам, - в них было организовано крупносерийное производство бронетанковой техники. Благодаря внедрению ряда новинок (скоростной автоматической сварки, литья и штамповки танковых башен, поточных методов сборки и т.д.) уже в начале войны был освоен выпуск бронекорпусов тяжелых и средних танков, которые отправлялись на уральские танковые заводы. В 1942 году начался полный цикл производства танков Т-34, а затем самоходных артиллерийских установок СУ-122, СУ-85 и СУ-100 на базе танка Т-34 (по собственным проектам).
Боевые машины Уралмаша показали себя весьма эффективными на полях сражений, так как удачно сочетали маневренность танков Т-34 с огромной огневой мощью артиллерийских орудий, специально предназначенных для уничтожения бронетанковой техники фашистской Германии и прорыва укреплений противника. СУ-100 считается военными специалистами лучшей самоходкой такого класса периода Второй мировой войны.
Параллельно с выпуском танковой техники не прекращалось производство бронекорпусов, в том числе для тяжелых танков ИС-2, ИС-3 и самоходок ИСУ-152. Всего за годы войны было изготовлено свыше 19000 бронекорпусов средних и тяжелых танков, а также самоходных артиллерийских установок; 30 тысяч полевых и танковых орудий; выпущено около 6000 танков и САУ.
Кроме того, на оборонные заводы поступали с Уралмашзавода литые заготовки для танковых двигателей, винты для боевых самолетов, корпуса реактивных снарядов для «Катюш» и т.д. Уже в 1941 году резко увеличился выпуск гаубиц М-30, а с 1943 года фронт начал получать гаубицы Д-2 (калибр - 152 мм).
материалы
